Прямые инвестиции (private equity) - инвестирование в акции непубличной компании (т. е. компании, не зарегистрированной на бирже, так что ее акции не проходили первичного размещения и не торгуются на фондовом рынке).

На протяжении 1980-х, 1990-х и значительной части 2000-х гг. в отраслях венчурного капитала и прямых ин­вестиций наблюдался впечатляющий рост.

В США суммарный капитал фондов соответствующих типов - партнерств, специа­лизирующихся на венчурном капитале, кредитном выкупе, «ме­зонинных» инвестициях, «гарантийных фондах накопления», проблемных долгах и подобного рода инвестициях, - вырос с 5 млрд. долларов в 1980 г. до чуть более чем 580 млрд. в кон­це 2009 г.

Термин «гарантийный фонд накопления» используется как перевод для крайне многозначного английского выражения build-ups, которое в данном случае, скорее всего, означает средства, аккумулируемые компаниям и гарантами средства агентов по договорам поручительства (как правило, в размере 1% от долгового обязательства), которые обеспечивают покрытие некоторых расходов в случае наступления неблагоприятного для агента события, связанного с выполнением контракта.

Нетрудно обнаружить причины впечатляющего роста прямых инвестиций. Многие из тех компаний, чьей продукцией мы ежедневно пользуемся (таких как Apple, Intel, Google и Microsoft), первоначально получили свое начальное развитие благодаря венчурному капиталу.

Некоторые из этих инвестиционных вложений не только действительно оказали существенное влияние на общество в целом, но и, кроме того, создали имя тем предпринимателям, которые руководили упомянутыми фирмами, институциональным и частным инвесторам, которые инвестировали в эти компании, и самим инвесторам, осуществившим прямые инвестиционные вложения.

Удачные примеры венчурных инвестиций

Масштаб некоторых из этих удач поражает воображение. В июне 1999 г. венчурная компания Kleiner Perkins заплатила 12,5 млн. долларов за 10% поисковой системы Google. (Венчурная компания Sequoia Capital осуществила аналогичные инвестиции в это же время.)

Хотя точную стоимость тех акций, которые компания Kleiner распределила среди инвесторов после того, как фирма в 2004 г. вышла на фондовый рынок, трудно рассчитать, она составила как минимум 4,3 млрд. долларов, или примерно в 344 раза больше первоначально инвестированных средств.

По состоянию на август 2009 г. рыночная капитализация корпорации Google составляла около 141 млрд. долларов.

Успехи подобного рода не ограничивались загадочными фирмами, развивающими перспективные технологии, созданные стэндфордскими аспирантами (doctoral students).

В апреле 1992 г. инвестиционная компания Thomas H.Lee Company купила компанию Snapple, производителя чая со льдом, примерно за 140 млн. долларов. Восемь месяцев спустя Томас Ли вывел эту компанию на фондовый рынок.

В 1994 г., всего лишь через два года после ее покупки, Ли продал Snapple продовольственной компании Quaker Oats за 1,7 млрд. долларов (Quaker Oats впоследствии продала Snapple, которая показывала плохие финансово-экономические результаты при новом руководстве, всего лишь за 300 млн. долларов, но это другая история.)

Прямое инвестирование не только приобрело больший вес за счет финансирования меняющих мир компаний, но, кажется, распространило свое влияние за пределы непосредственных границ отрасли.

Многие компании реального сектора, финансовые организации и даже правительства последовали примеру венчурных капиталистов и учредили свои собственные фонды для инвестирования как внутри своих организаций, так и вовне.

Давно существующие на рынке фирмы воспроизвели многие ключевые подходы выкупных фондов (buyout funds), такие как увязка вознаграждения руководителей с показателями работы, более интенсивное использование долговых обязательств и готовность распродавать экономически неэффективные подразделения.

Несмотря на этот рост, многие вопросы, касающиеся прямого инвестирования, остаются без ответа, а многие их черты остаются по-прежнему загадочными.

  • Чем на самом деле занимаются инвестиционные группы прямых инвестиций?
  • Каким образом венчурные и выкупные фонды создают стоимость: осуществляют ли они коренное преобразование компаний, в которые они инвестируют, или же все это просто «финансовое мошенничество» (financial shell game)?
  • Какого рода доходность создали эти фонды?
  • Непубличные акции - они... такие непубличные!