План Китая изменить мировую торговлю на своих условиях
Трения с Западом побудили Пекин создать собственную альтернативную систему мировой торговли, ориентированную на развивающиеся страны.
Даже во времена радужных настроений начального периода, когда Китай только вступил во Всемирную торговую организацию в 2001 году, уже было ясно, что Вашингтон и Пекин, как в китайской поговорке, «делят одну кровать, но видят разные сны».
Билл Клинтон, который тогда был президентом США, приветствовал членство Китая в ВТО как «отстранение правительства [Пекина] от влияния на обширные сферы в жизни людей» и содействие политической реформе.
У Цзяна Земина, тогдашнего лидера Китая, был другой взгляд на ситуацию. Он считал, что настоящим мотивом Америки было «преобразование по западному образцу и разделение социалистических стран».
Спустя более 20 лет эти ранние трения усилились до предела. ВТО, которая на этой неделе проводит свою двухлетнюю министерскую конференцию, стала заложникам резких разногласий между США и Китаем, поскольку между Китаем и Западом возрождаются торговые споры.
По мере того, как расшатывается этот орган мировой торговли, Китай ускоряет свои усилия по созданию альтернативной торговой архитектуры, которая будет изолирована от влияния США и сосредоточена на развивающемся мире.
При этом основная стратегия Пекина заключается в том, чтобы извлечь выгоду из связей с «глобальным югом», созданных в рамках его инициативы «Шелковый путь» (BRI, Belt and Road Initiative). Это инвестиционная программа стоимостью 1 трлн., запущенная в 2013 году, в которой участвуют 140 стран Азии, Африки и Латинской Америки.
Новая торговая архитектура создается на основе целой сети ориентированных на Китай двусторонних и региональных «соглашений о свободной торговле» (FTA, «free trade agreement»), которые позволяют странам-участникам торговать по низким тарифам, а также пользоваться прямыми инвестиционными потоками, по словам китайских чиновников и торговых экспертов.
Эта сеть в настоящее время включает в себя 28 стран и территорий, на которые приходится около 40% экспорта Китая. Ее существование означает, что если система ВТО не справится с обеспечением свободной мировой торговли, у Китая будет как минимум частичная резервная система.
Тем не менее, ни одно из соглашений о свободной торговле Китая не включает в себя США или страну ЕС.
«Китай чувствовал, что ему необходимо построить альтернативную систему, которая будет служить ее собственным интересам», - считает Генри Гао, профессор юридического факультета Сингапурского университета управления и советник ВТО.
«Эта альтернативная система в основном основана на BRI, на которую Китай пытается постепенно перевести свой экспорт с традиционных рынков, таких как США и ЕС», - добавляет Гао.
Стремление Китая защитить свою внешнюю торговлю отражает его беспокойство по поводу разрушения мировой торговой системы, сложившейся после Второй мировой войны. Угроза этого все усиливалась, начиная с 2018 года, когда президент США Дональд Трамп ввел огромные тарифы на торговлю с Китаем.
Прогнозируется, что объемы мировой торговли сократились на 5% в прошлом году, поскольку количество «ограничивающих торговлю мер», которые включают как связанные, так и не связанные с тарифами меры, значительно выросло, согласно данным органа развития ООН ЮНКТАД.
Сильным встречным ветром для мировой торговой системы стал распад сложившейся системы разрешения споров ВТО с 2019 года.
Дисфункция апелляционного органа ВТО (высшего апелляционного суда в мировой торговле) означала, что многие многомиллиардные торговые споры оказались в подвешенном состоянии, что сделало торговлю более дорогостоящей и сложной.
Большинство аналитиков не ожидают радикальных сценариев, таких как гибель ВТО. Но некоторые считают, что многочисленные проблемы, с которыми сталкивается организация, включая огромные промышленные субсидии в нескольких крупных торговых странах, а также создание параллельных систем FTA, таких как та, что создает Китай, могут значительно подорвать влияние ВТО.
«Многочисленные угрозы предполагают, что будущее существование ВТО далеко не гарантировано, даже если внезапный крах или уход критически важного игрока маловероятен», - пишет в своей статье Марк Линсскотт, бывший помощник американского торгового представителя.
«Если текущая промышленная политика сохранится, верховенство правил ВТО может рухнуть», - добавил он.
Подписание двусторонних и региональных FTA является приоритетом лидера Китая Си Цзиньпина.
«Китай будет стремиться создать более открытую и инклюзивную среду для развития», - сказал Си в своей речи в сентябре прошлого года.
«Китай расширит глобально ориентированную сеть зон с высокими стандартами свободной торговли», - добавил он.
Один китайский торговый чиновник выразил эту мысль более убедительно.
«Китай играет ведущую роль в свободной торговле, в то время как США и ЕС становятся все более протекционистскими», - говорит чиновник, - «Нам нужно увеличить количество соглашений о свободной торговле, а также обеспечить качество этих соглашений, чтобы создать достаточное пространство для развития Китая».
Расчеты Financial Times показывают значительный прогресс. Экспорт товаров Китая во все страны и территории, охватываемые ее сетью FTA, составлял около 38% его общего мирового экспорта за 12 месяцев на конец октября прошлого года.
Учитывая, что за этот период Китай (как, безусловно, крупнейший в мире экспортер) осуществил поставки примерно на $3.43 трлн. по всему миру, а на его сеть FTA пришлось примерно $1.3 трлн.
Большой размер торговли через FTA демонстрирует то, что Китай экспортирует через свою сеть FTA больше, чем четвертый и пятый по величине экспортеры мира, Нидерланды и Япония, экспортировали по всему миру в течение 2022 года.
Создание экосистемы FTA в Китае ускорилось после того, как финансовый кризис 2008 года сильно обеспокоил Пекин по поводу стабильности мировой экономики.
В конце 2008 года было заключено китайско-сингапурское FTA, за которым последовало соглашение Китая и АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии) в 2010 году со всеми 10 странами, которые входят в эту экономическую ассоциацию.
Но именно после того, как США исключили Китай из переговоров о присоединении к Транстихоокеанскому партнерству (Trans-Pacific Partnership), крупной многосторонней торговой сделке, которая была подписана в 2016 году, Пекин по-настоящему бросил все силы в развитие своей программы FTA.
Самый крупный успех Китая на сегодняшний день заключается в переговорах о членстве во Всестороннем региональном экономическом партнерстве (RCEP, Regional Comprehensive Economic Partnership) 15 стран, крупнейшем региональном FTA, которое вступило в силу в 2022 году. Члены RCEP образуют примерно треть ВВП всего мира.
Но Пекин не останавливается на RCEP.
В настоящее время он ведет переговоры по 10 FTA, которые, за исключением продления уже действующих FTA, будут составлять примерно 4.3% мирового экспорта Китая, согласно подсчетам FT.
Между тем, проводится технико-экономические обоснования для восьми других FTA, которые, в случае завершения, будут составлять примерно 2.6% китайского мирового экспорта.
По словам китайских экспертов, в более долгосрочной перспективе внимание Пекина будет сосредоточено на расширении торговли с развивающимся миром, используя его связи с более чем 140 странами, которые охватывает BRI, а также на заключении соглашений FTA со всеми, с кем возможно.
Эта тенденция усиливается, говорит Гао, добавив, что экспорт Китая в 10 стран-членов АСЕАН (все из которых входят в BRI) превысил экспорт в США в течение 2023 года по состоянию на ноябрь.
В более широком смысле, торговля Китая со странами BRI превзошла совместный объем торговли с США, ЕС и Японией.
Майкл Пауэр, эксперт по развивающимся рынкам, рассматривает коммерческое взаимодействие Китая с развивающимися странами в качестве доказательства того, что система координат мира изменилась.
«Китай не просто пытается создать альтернативный мировой порядок. Он преуспевает в этом», - говорит Пауэр, - «Многие на Западе не могут оценить успех, которого Китай добился в остальном мире».
«В то время как Запад настроен на разрыв с Китаем, остальной мир переориентируется на Китай», - добавляет он.
Одно из проявлений этих изменений выражается в росте инвестиционных потоков, осуществляемых в рамках китайских FTA.
Прямые китайские инвестиции в АСЕАН, которые выросли до $15.4 млрд. в 2022 году с $9 млрд., инвестированных в 2019 году до начала пандемии, помогают трансформировать экономический путь развития региона, говорит Пауэр.
Центры высокотехнологичного производства, такие как Пенанг в Малайзии (полупроводники) и Калимантана в Индонезии (электромобили и батареи для EV), являются лишь двумя примерами стран АСЕАН, поднимающихся по технологической лестнице.
В значительной степени китайская программа FTA следует геополитическим императивам Китая.
Одним из приоритетов является предлагаемое соглашение FTA с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (GCC, Gulf Cooperation Council), в который входят арабские государства Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты.
Это соглашение претерпело 10 раундов переговоров и в 2022 году китайские чиновники заявили, что оно находятся в «окончательной стадии» подписания соглашения.
GCC представляет жизненно важный стратегический интерес для Китая. Китай не только экспортировал на $112.5 млрд. в этот регион в течение 12 месяцев на октябрь прошлого года, он также полагается на экспортеров ископаемого топлива в регионе, которые обеспечивают ему примерно 40% импорта нефти.
Кроме того, китайские технологические компании, такие как Huawei, находящаяся под санкциями США, помогли установить базовую инфраструктуру в нескольких странах GCC.
Еще один крупный куш, к которому присматривается Китай, - это африканский континент. Появление Соглашения о свободной торговле африканского континента в 2018 году (AfCFTA, African Continent Free Trade Agreement), которое подписали 54 африканские страны, создает огромную возможность для Китая.
Хотя Пекин не заявил о желании присоединиться к AfCFTA, статус Китая как крупнейшего национального торгового партнера континента привел к тесным связям с этой организацией.
Китай предоставляет поддержку Секретариату AfCFTA, и в 2021 году министерство торговли Китая подписало соглашение о создании экспертной группы в AfCFTA для сотрудничества по таким вопросам, как цифровая торговля, таможенные процедуры, права интеллектуальной собственности и другие вопросы.
«Если деятельность AfCFTA сможет соответствовать стандартам и процедурам Китая, это будет беспроигрышным вариантом, как для Африки, так и для Китая», - заявил один из чиновников.
Китай не хочет гибели глобализации, как это представляет ВТО.
Напротив, Пекин был явным бенефициаром либерализации торговли на протяжении более двух десятилетий, пользуясь более чем 10-кратным увеличением своей общей торговли с момента своего вступления в ВТО в 2001 году.
Но, несмотря на все усилия, которые Пекин потратил на создание своей альтернативной торговой системы, текущая эскалация торговых трений как с США, так и ЕС означает, что Китай по-прежнему сильно подвержен рискам того, что объемы мировой торговли могут сократиться еще сильнее относительно уровня 2023 года.
«Расширяющаяся сеть двухсторонних FTA и участие Китая в RCEP не могут эффективно изолировать Китай от последствий торговых трений с США и ЕС», - говорит Зонгьян Зои Лю, эксперт нью-йоркского Совета по иностранным отношениям.
«Торговые убытки из-за напряженности отношений с США и ЕС нельзя легко компенсировать торговлей с другими странами и регионами, о чем свидетельствует сокращение объемов торговли Китая в 2023 году», - добавляет она.
Таким образом, в настоящее время сгущаются штормовые тучи над торговлей между Западом и Китаем, что вызывает большую обеспокоенность в Пекине.
Как часто бывало в прошлом, главным камнем преткновения являются промышленные субсидии, которые, по словам чиновников США и ЕС, Китай обильно вливает в некоторые передовые производственные сектора, создавая несправедливое преимущество для китайских компаний.
В этом месяце Вашингтон предупредил Пекин, что США и его союзники примут меры, если Китай попытается смягчить проблему избыточной производственной мощности, выбросив товары по демпинговым ценам на международные рынки, по словам американских чиновников.
Эта вопрос станет «главной темой» повестки дня, когда Джанет Йеллен, министр финансов США, посетит Пекин в конце этого года, добавляет один из американских официальных лиц.
Ожидается, что Йеллен также поднимет вопрос об избыточной производственной мощности Китая на встрече G20 в Сан-Паулу на этой неделе. Во время пребывания у власти администрации Дональда Трампа, которое закончилось в 2021 году, США ввели тарифы на китайский экспорт объемом примерно $300 млрд.
Комиссар по конкуренции в ЕС Маргрет Вестагер заявила в этом месяце, что блок ЕС «полностью готов использовать» торговые инструменты для борьбы с несправедливой торговой практикой Китая.
В прошлом году ее замечания подкрепили комментарии президента Европейской комиссии Урсулы фон дер Лейн о том, что мировые рынки «наводнены» китайскими электромобилями, которые продаются по искусственно заниженным ценам в результате «огромных государственных субсидий».
Пекин, со своей стороны, начал антидемпинговое расследование в отношении брендов, импортируемых из ЕС. Эти меры могут повлиять на импорт объемом $1.57 млрд., который почти целиком приходится на Францию.
При такой большой будущей неопределенности, китайские компании принимают превентивные меры, чтобы избежать любых торговых конфликтов.
Китайские компании стремятся обойти тарифы США и ЕС различными способами.
Одним из таких способов является программа транзитных поставок. Этот метод хорошо показал себя на примере Мексики, которая, как член Североамериканского соглашения о свободной торговле (Nafta, North American Free Trade Agreement) может экспортировать товары на рынок США по гораздо более низким тарифам, чем Китай.
Анализ FT торговых данных показывает резкий рост количества 20-футовых контейнеров, отправленных из Китая в Мексику в первые 3 квартала 2023 года по сравнению с тем же периодом годом ранее.
Этот рост произошел в прошлом году, когда Мексика обогнала Китай как крупнейший экспортер товаров в США, при этом поставки автотранспортом через границу в США продолжали быстро расти.
Другая тенденция заключается в перемещении производственных мощностей ближе к потребителям, чтобы ограничить уязвимость перед геополитической напряженностью.
Китайские прямые инвестиции направляются Малайзию, Индонезию и другие страны, которые считаются полезными соседними странами.
Но даже здесь китайские инвесторы не ощущают полной безопасности. «Китайские FTA-соглашения могут помочь китайским компаниям открывать фабрики и производственные предприятия в зарубежных странах, чтобы в конечном итоге экспортировать продукцию в США и ЕС», - говорит Лю.
«Но если законы США и ЕС изменятся так, чтобы ввести дополнительные ограничения на владение китайскими заводами за пределами Китая, миграция китайских фабрик может в конечном итоге оказаться не такой эффективной», - добавляет она.
