"Перспектива истощения и морального разложения" - уроки "потерянного десятилетия" 1860-х годов

Марк Карни в своей речи в Ливерпульском университете Джона Мура сказал, что условия, в которых сейчас живут британцы, являются "точно такими же", в каких британские граждане жили во времена "потерянного десятилетия" 1860-х годов. Прошлое это не просто настоящее, одетое в смешные одежды, а аналогию между сегодняшним горькими реалиям и тем, что было 150 лет назад, не всегда просто уловить. И всё же, управляющий Банка Англии сделал на этом акцент.

Когда банк Overend, Gurney & Company обанкротился в 1866 году, это раз и навсегда лишило ореола миф о том, что несмотря на отдельные неудачи, капитализм является нравственной силой, вознаграждающей мастерство и трудолюбие. Погребённый под завалами необеспеченных долгов, акционерный банк лишил средств 200 предприятий и множество частных инвесторов в придачу, от придворных до бакалейщиков.

Судостроительный и машиностроительный цех Thames Iron Works, Лондон, в 1860-е годы.

Как и в случае кризиса с Northern Rock в 2007 году, у отделений банка появились длинные очереди пребывающих в панике инвесторов. В тот момент, более глубоко, чем когда бы ты ни было, пришло осознание того, что плохие вещи могут случаться и с хорошими людьми. Благодаря публикации фундаментального труда Чарльза Дарвина "Происхождение видов" в 1859 году, Вселенная всё больше казалась не только безбожной, но, что вероятно даже хуже, равнодушной к страданиям простых людей.

Шок от 1866 г. было вдвойне тяжелым, потому что в предыдущие 15 лет Англия плавала в морях процветания и уверенности в себе. В 1851 году на Великой выставке в Гайд-парке (The Great Exhibition of the Works of Industry of All Nations) страна была представлена посетителям как "мастерская мира", великим экспортером промышленных товаров и технологических ноу-хау во все уголки земного шара.

Интерьер Хрустального Дворца в Лондоне во время Великой Выставки 1851 года

Бизнес процветал, социальное недовольство «голодных» 1840-х отступило. Выражаясь словами историка викторианской эпохи Уильяма Лоуренса Бёрна, это был «век уравновешенности», спокойный и солнечный остров процветания и социальной сплоченности.

Тем не менее, всё чаще появлялись тревожные признаки того, что Англия больше не может опираться на своё торговое преимущество. Германия и Соединенные Штаты соревновались в развитии промышленности, и в скором времени они будут делать всё, от кастрюль до гаечных ключей дешевле и лучше, чем британцам когда-либо удавалось.

Более того, по мере расширения глобальных транспортных систем с каждым годом, зерно, молочные и мясные продукты, в скором времени будут поставляться в Англию из далекой Австралии и Канады. Домашнее хозяйство начнёт приходить в упадок, из которого, по мнению некоторых историков, оно уже никогда не выйдет.

Есть ощущение, что 1860-е годы Британия вступила в постиндустриальный период истощения и морального разложения, и это даже было отражено в литературе. Роман Чарльза Диккенса "Наш общий друг" (1864-1865) рассказывает историю о "золотом мусорщике", мистере Боффине, который накопил огромное состояние благодаря мусорным кучам, окружавшим дома в респектабельных районах Лондона. Внутри этих домов жили семьи, такие как мистер и миссис Вениринг, которые ничем не занимались, но жили, окружив себя блестящей новой мебелью, похожей на интерьер для бесконечной серии селфи.

Если экономические основы британской "уравновешенности" находились под напряжением в 1860-х годах, то впоследствии под напряжением оказался её политический статус-кво. Рабочих повсеместно агитировали голосовать. Проблема заключалась в том, что никто не знал, как все эти фабричные трудяги Манчестера и металлурги Барроу будут вести себя на избирательных участках.

Их экономические интересы и культурные амбиции лежали так далеко от столичной элиты того времени, что, по словам премьер-министра лорда Дерби, законопроект о реформе 1867 года, расширявший привилегии рабочего класса, был ни больше ни меньше, чем "прыжок во тьму". Тем не менее, тогда было еще далеко от дикого раскачивания Великобритании в сторону радикального либерализма, который привел к террору, усилившему популярность консерватизма.

Панику у входа в банк Overend Gurney в 1866 г.

Тем не менее, если Карни серьезно относится к своей аналогии между нынешними бритацами и людьми 1860-х годов, он мог бы копнуть глубже и найти хоть какие-то причины для оптимизма. В 1860-е годы, в конце концов, мир увидел начало новой волны феминизма. Банкротства банков, таких как Overend, Gurney & Company, оставил женщин в большей степени уязвимыми в финансовом отношении, чем когда-либо: мужчины-профессионалы "падали как кегли", их женам и дочерям необходимы новые способы, чтобы позаботиться о себе.

Инициативы в сфере образования означали, что молодые женщины находят новые способы выхода на рынок квалифицированных рабочих мест в качестве клерков и творческих работников, а также квалифицированных преподавателей. В 1870 году Закон об имуществе замужних женщин (Married Women’s Property Act) позволили женщинам самостоятельно распоряжаться собственными финансовыми ресурсами, а не наблюдать, как их деньги переходят к мужу, который их транжирит.

Тогда даже было серьезное ожидание, что законопроект о реформе 1867 года позволит женщинам голосовать на тех же условиях, что и мужчины. Тот факт, что это решение было отложено ещё на 50 лет, заставляет нас осознать, что на развалинах этого первого "потерянного" десятилетия взошли всходы важных новых начинаний.

Были ли 1860-е годы действительно "потерянным десятилетием"?

Когда экономисты называют десятилетие потерянным, они, как правило, рассчитывают ежегодный рост экономики и делают вывод, что 10 лет усилий страны в значительной степени пропали даром.

Марк Карни имел в виду что-то немного другое, когда использовал эту фразу для обозначения десятилетия с момента краха Northern Rock в 2008 году. Управляющий Банка Англии адресовал эту фразу скорее к росту заработной платы, а не застою деловой активности в экономике в целом, если оценивать её в валовом внутреннем продукте (ВВП).

В этом отношении, сравнение с 1860-х годов является верным. Задокументированный график за последние 150 лет показывает, что после падения заработной платы в 1860 году, восстанавление началось только после 1870-го. Но на этом сходство заканчивается, и Треднидл Стрит указывает на это в своей статистике, отражающей историю неприятностей, которые выпали на долю самой крупного и известного дисконтного брокера в Великобритании в то время.

Overend, Gurney & Company, которая рухнула с огромными долгами в 1866 году, была единичным случаем. Или, как Банк Англии формулирует это: "Идиосинкратический отказ банка ..., а не системный кризис банковского дела". Чиновники допустили это банкротство, так как считали, что банк прогнил насквозь. Другие учреждения были спасены от наводнивших центральный банк кредитов.

Одним из результатов этого крупнейшего банкротства стал удар по благосостоянию среднего класса. Тем не менее, заработная плата в годовом исчислении скорее всего пострадала от гражданской войны в Америке (1861-1865), из-за которой прекратились поставки жизненного важного сырья для хлопчатобумажных фабрик Ланкашира, что вынудило огромное количество рабочих согласиться с сокращением зарплаты или полностью потерять свои рабочие места.

Сэр Родерик Флауд, выдающийся экономический историк и редактор Кембриджского экономической истории современной Великобритании (Cambridge Economic History of Modern Britain), говорит, что США уже тогода была мощным торговым партнером и что блокада сепаратистского юга оказала негативное влияние на экономику Англии, "что было ещё одним исключительным событием и действительно не применимо к сегодняшнему дню".

Единственное десятилетие, что привело к застою ВВП, - это 1920-е годы, когда наблюдались безумные колебания экономики из года в год, что привело в итоге к нулевому прогрессу. 1930-е годы, вопреки распространенному мнению, был период роста, хоть и вызванный в основном расходами государственного сектора на жилье и британскую программу перевооружения.