Французская экономика и пандемия: «Затишье перед бурей»
После начала пандемии Париж быстро предоставил бизнесу дешевые кредиты, но сейчас оценивает необходимость более радикальных шагов.
Руководителю крупнейшей в Европе компании по прокату автомобилей потребовалось чуть больше часа, чтобы убедить министра промышленности Франции в необходимости финансовой помощи.
Исполнительный директор Europcar Кэролайн Паро выступила с мрачным посланием в марте 2020 года незадолго до того, как пандемия Covid-19 вынудила Францию изолироваться: поскольку запреты на поездки могут подорвать бизнес, без доступа к денежным средствам для покрытия постоянных затрат у Europcar могут возникнуть серьезные проблемы.
«Суть в том, что у нас больше нет клиентов», - заявила Паро министру Агнес Панье-Рунакер.
Паро была одной из первых руководителей французских компаний, выступивших с такой просьбой в монолитном здании, в котором размещается министерство финансов Франции. И она была не последней.
По мере того как магазины закрывались и распространение инфекции ширилось, целой череде французских компаний потребовалась ликвидность, чтобы преодолеть беспрецедентный кризис.
В ответ правительство Франции быстро выделило до €300 миллиардов на программу обеспеченного государством кредитования, мобилизовав объем средств, который можно увидеть только в периоды войн, чтобы предотвратить крах экономики из-за пандемии.
Программа кредитования, получившая название prêt garanti par l’état (PGE), возглавляемая министром финансов Бруно Ле Мером, была нацелена на выделение денежных средств компаниям, чтобы помочь им преодолеть то, что тогда считали кратковременными мерами, чтобы замедлить распространение вируса.
Наряду с щедрой программой компенсации вынужденного отпуска во время карантина, PGE была самым мощным оружием в арсенале Франции, поскольку она предотвращала массовую безработицу и банкротства.
По всей Европе пандемия коронавируса вызвала один из самых интенсивных периодов государственного вмешательства в экономику за последние десятилетия. Франция была одной из стран, лучше всего подготовленных к таким событиям, учитывая ее долгую историю экономического дирижизма [система государственно-монополистического регулирования во Франции] и тесные связи между госбюрократией и промышленностью.
Панье-Рунакер была среди небольшой группы чиновников, которые предпринимали ответные меры с помощью групп WhatsApp, звонков через Zoom и комитета, похороненного в недрах министерства финансов, который отчаянно пытался спасти самые бедствующие компании страны.
Как одна из первых претендентов, Europcar стала испытанием для правительства и банков, когда они обдумывали программу кредитования. Панье-Рунакер приложила все усилия, чтобы спасти ее.
«Мы не собирались упускать эту компанию из виду, поскольку она хорошо управляется, предлагает услуги, необходимые Франции, и в ней работает около 8,000 человек», - говорит она, - «Правительство должно было что-то сделать».
В условиях, когда экономика многих стран снова ослабевает на фоне новой волны заболеваний и массовой вакцинации, которая ожидается только через несколько месяцев, правительства стран в срочном порядке оценивают, какая экономическая политика оказалась наиболее действенной, какие стимулы следует продолжать и следует ли оставить некоторые компании и отрасли на произвол судьбы.
Опыт Франции с программой PGE поучителен, потому что он показывает пределы возможностей одних лишь дешевых кредитов как способа помочь компаниям выжить в условиях затягивающегося кризиса.
Франция уже обсуждает необходимость более радикальных шагов, таких как списание долгов по PGE, конвертация некоторых из них в более долгосрочные кредиты, привязанные к результатам деятельности компании, или даже выкуп долей в некоторых компаниях, испытывающих трудности.
Задача будет заключаться в поиске решений, которые будут действенными не только для крупных фирм, но и для более 580,000 малых предприятий, получивших кредиты. Франция также должна будет получить одобрение Брюсселя, как это было сделано в отношении схемы PGE, которое будет подтверждать, что любые изменения не нарушают правила государственной помощи в ЕС.
«Выложить на стол этот огромный объем ликвидности... было успешным шагом», - говорит Филипп Мартен, председатель Французского совета экономического анализа, - «Но теперь большой вопрос вызывает следующий шаг. Недостаточно просто заморозить экономику».
Удар по торговле.
По всей Европе правительства использовали сочетание кредитов, программ оплачиваемого отпуска, аренды и налоговых каникул и субсидий, чтобы попытаться защитить граждан и бизнес.
Но некоторые вступили в кризис с более здоровой экономикой, чем другие, что позволило им тратить на эти меры больше средств.
По данным аналитического центра Bruegel, Испания мобилизовала $53.8 млрд. на прямые дополнительные государственные расходы и отменила налоги с начала кризиса, но это лишь менее четверти от расходов Германии в $284 млрд.
На аналогичную меру Италия выделила примерно половину от суммы расходов Франции в €124 млрд.
Во Франции государственная помощь смягчила удар первой фазы пандемии.
По данным банка UBS, уровень банкротств в этом году был примерно на 40% ниже уровня 2019 года, а к концу сентября безработица выросла примерно на 1% до 9% в целом.
Но сейчас потеря рабочих мест ускоряется. По данным парижской консалтинговой компании Trendeo, с начала сентября 2020 года было объявлено о более чем 35,000 увольнений, в то время как правительственные данные показывают, что в среднем еженедельные увольнения с сентября стали примерно на 80% выше, чем с марта до конца августа.
Некоторое ухудшение связано со вторым карантином, введенным в конце октября 2020 года, в результате чего были закрыты магазины, спортивные залы, театры и рестораны. Чиновники пообещали оказать дополнительную помощь путем расширения существующих программ помощи, таких как PGE, и введения новых программ, таких как налоговые льготы для домовладельцев, которые предоставляют льготы по аренде коммерческим арендаторам.
Тем не менее, многие владельцы малого бизнеса отреагировали на это сильным недовольством. В Тулузе и Бордо они проводили театрализованные акции протеста, в которых одевались в черное и изображали мертвых перед зданием ратуши.
Их критика была ясна: они не нуждались в дополнительной помощи, особенно в получении новых долгов, которые они не могли погасить. Они просто хотели иметь возможность торговать, особенно во время ключевого сезона рождественских покупок.
Ситуация начала проверять на прочность клятву президента Эммануэля Макрона, впервые произнесенную в марте, а затем часто повторяемую, - что «будет сделано все, чтобы защитить наших рабочих и наши компании любой ценой».
Малые компании получают львиную долю средств схемы PGE. Распределение предоставленных средств (%).
Некоторые критики подхода Франции говорят, что расплата за ослабление бизнес только откладывается, но не предотвращается. Они также указывают на риск появления армии так называемых зомби-компаний, которые из-за высокого долга и низкой рентабельности не могут развиваться и создавать рабочие места.
Если денежный шланг будет работать слишком долго, это может фактически ослабить экономику Франции.
«Это затишье перед бурей», - говорит Мартин, - «В конце концов нам придется столкнуться с банкротствами, и мы хотим, чтобы лишь некоторые из компаний обанкротились, поскольку это нормально и полезно для экономики. Но вопрос в том, когда и как управлять этим процессом».
Кто-то остается на плаву.
Программа PGE родилась в результате множества встреч, когда в марте Франция начала свой первый локдаун.
Многие французские официальные лица, работающие над экономическим ответом на пандемию, также были в правительстве во время финансового кризиса 2008 года. Они опасались, что финансовые рынки замерзнут, как тогда, что превратит кризис ликвидности в кризис неплатежеспособности.
Чтобы убедительно заявить о том, что правительство намерено поддерживать экономику, они выдвинули на первый план привлекательные €300 млрд. для программы кредитования.
«Мы тогда не знали, что финансовые рынки останутся открытыми», - говорит один из высокопоставленных чиновников из Елисейского дворца, - «Мы хотели предотвратить необратимые последствия временного кризиса».
Чтобы быстро получить деньги, правительство привлекло банки для оценки заявок и управления кредитами. Компании любого размера и типа могли запрашивать кредиты на сумму в размере трехмесячной выручке на основе финансовых результатов 2019 года или на основе размера фонда заработной платы для новых компаний.
- В первый год выплаты в погашение основной суммы долга не требуются, а срок кредитования достигает 5 лет.
- В случае дефолта государство покрывает от 70% до 90% суммы кредита, тем самым защищая банки.
Когда официальные лица поспешили направить финансирование нуждающимся предприятиям, они обнаружили, что уже обсуждают ранние заявки на кредит, например, от Europcar и розничного продавца Fnac-Darty, в то время как сама программа все еще находилась на стадии утверждения.
Ангес Панье-Рунакер сравнила это с «игрой в теннис, когда вы все еще рисуете линии на корте».
У правительства было секретное оружие, которое могло помочь в сложных случаях: малоизвестный комитет Министерства финансов под названием CIRI. Созданный в 1982 году, он был посредником между компаниями, которым грозил крах, и их кредиторами.
Под руководством эксперта по реструктуризации Луи Маргеритта CIRI в этом году подготовила около 60 новых досье, по сравнению с обычным количеством от 25 до 40.
По словам одного из руководителей французского инвестиционного банка, когда банки и компании боролись за условия кредитование, CIRI вмешивалась, чтобы добиться компромисса, - «Иногда вам нужен кто-то с большой палкой... Кто может сказать: «Вы хотите разозлить французское государство? Да или нет?» Это работа CIRI».
Деньги по программе PGE начали поступать в апреле 2020 года, всего через месяц после объявления программы, и на данный момент выдано кредитов на €126 млрд.
Небольшие компании подали заявку, обратившись непосредственно в свои банки и представив бизнес-план. Государственная гарантия по кредитам выдавалась автоматически, и для компаний со штатом менее 5,000 сотрудников и объемом продаж менее 1.5 млрд. она покрывает 90% дефолтов.
Почти 90% из 622,167 выданных на сегодняшний день кредитов были предоставлены предприятиям со штатом менее 10 сотрудников при среднем размере кредита €91,000. Банки отклонили только 2,8% всех приемлемых заявок.
Кредиты крупным компаниям должны были быть одобрены Министерством финансов, потому что они часто были политически значимыми и касались большего количества рабочих мест. Таких кредитов было выдано 40 со средним размером €379 млн.
Некоторые получили гораздо больше: €5 млрд. автопроизводитель Renault, €4 млрд. авиакомпания Air France и €1 млрд. транспортная группа CMA-CGM.
Государство предоставило гарантию большинству заемщиков без каких-либо условий. Но оно также ограничило возможности крупнейших компаний выплачивать дивиденды и выкупать акции в 2020 году и наложило экологические ограничения на Air France.
Когда кредитные деньги попадали на корпоративные счета, руководители должны были решить, что с ними делать. Некоторые использовали их для оплаты просроченной аренды или срочных счетов.
Розничный продавец электроники, книг и бытовой техники Fnac-Darty отложила про запас кредитные средства в размере €500 млн., полученные в середине апреля, в ожидании убытков от локдауна. Затем произошло нечто удивительное: интернет-продажи начали расти, поэтому не было необходимости сразу тратить средства PGE.
Но финансовый директор Fnac-Darty Жан-Брие Ле Тинье по-прежнему был рад этим резервам: «Это всех успокоило. Мы вовремя заплатили всем нашим поставщикам».
Компания Fer à Cheval, 164-летний марсельский производитель мыла, была еще одной компанией, которой не нужно было тратить кредит, чтобы выжить. Ее владелец Рафаэль Сегин увидел, что его прибыль в этом году выросла в 20 раз и составила почти €1 млн. из-за резкого роста спроса на средства гигиены.
Он планирует использовать свой кредит в размере €450,000 для замены ржавого металлического оборудования на линии по производству мыла.
Согласно данным движения лоббистов бизнеса MEDEF, многие компании рассматривают свои кредиты PGE как резерв для защиты от пандемии. Согласно недавнему опросу 989 фирм, у 60% компаний все еще оставалось не менее 3/4 этих денег.
Потраченные кредиты и увольнения.
Остальные были вынуждены практически сразу потратить свои кредиты.
Компания Conforama, розничный продавец мебели с крупными долгами, принадлежащий южноафриканской группе Steinhoff International, была нестабильной еще до пандемии. Она использовала часть своего PGE-кредита для оплаты программы увольнений 1,900 работников, которая был согласована с профсоюзами в конце 2019 года.
Случай с Conforama также показал, какой властью обладает государство и CIRI. Когда начался первый локдаун, группа попросила кредит в размере €320 млн., но ее банки опасались предоставлять больше кредитов без внесения капитала материнской компанией Steinhoff.
Они настаивали на том, чтобы любые новые кредиты выдавались при условии продажи самой Conforama ее основному конкуренту BUT, игроку номер два во Франции на этом рынке.
Переговоры затянулись на несколько месяцев, прежде чем CIRI выступила посредником в сложном решении, в котором Steinhoff согласилась продать Conforama France материнской компании BUT, Mobilux.
Mobilux, в свою очередь, вложила в бизнес €200 млн. долевого капитала и €50 млн. заемного капитала, получив за это €300 млн. обеспеченного государством кредита.
Отвечая на вопрос, не зашла ли CIRI слишком далеко в консолидации бизнеса, Луи Маргеритта защищает свой подход.
«Мы нужны, чтобы отстаивать лучшее решение для защиты рабочих мест и экономической активности. Это можно осуществить либо с существующим акционером... или с новой той или иной структурой», - говорит он, - «Нет никаких табу».
CIRI также была вовлечена в то, что было самым спорным PGE-кредитом - Europcar.
Банки знали, что уступки, которые они предоставили этой компании, создадут опасный прецедент, поэтому они настойчиво заставляли кредиторов брать на себя убытки. В напряженной схватке два крупнейших банка Франции, Société Générale и BNP Paribas, предупредили CIRI, что только кредиты PGE не решат проблемы компании.
Europcar оказала сопротивление и заручилась поддержкой CIRI, которая уговорила банки предоставить кредит в размере €220 млн. в мае на простых условиях.
Но летом стало ясно, что бизнес Europcar находится в худшем положении, чем опасалась Паро, когда первоначально обратилась в Министерство финансов. Из-за того, что туристы не могли прилетать, группа быстро прожигала свои ресурсы PGE.
В сентябре она была вынуждена вступить в переговоры о реструктуризации долга, чего надеялась избежать. В конце ноября Europcar согласилась передать более 90% своего капитала кредиторам в обмен на то, что они спишут причитающиеся им долги и вольют в компанию деньги.
«Мы не могли вести две битвы одновременно - с пандемией и реструктуризацией», - говорит Паро, добавляя, что теперь Europcar может начать восстановление своего бизнеса.
Тем не менее, Europcar ждут более трудные времена, и, ей возможно, придется закрыть торговые точки и уволить персонал.
Эта угроза нависла над многими французскими компаниями, особенно небольшими, сильно пострадавшими от второго локдауна. Магазинам разрешили открыться только 28 ноября, но барам и ресторанам придется подождать до 20 января 2021 года, чтобы узнать свою судьбу.
Дэвид Марчиано, владелец бара La Piscine на севере Парижа, ожидает худшего.
«Я боюсь, что будет третья волна», - говорит он.
Его неизрасходованные €100,000 кредита PGE ждут в резерве. Марчиано уверен в одном: он больше не будет брать в долг.
«Я не собираюсь брать новые PGE сверх имеющихся PGE. Эти деньги не подарок».
