Как и почему манипулируют финансовой отчетностью?

В идеальном мире инвесторы, члены правления и руководители будут полностью уверены в финансовой отчетности компаний.

Они могут полагаться на цифры, и могут глядя на них сделать разумные оценки величины, сроков и неопределенности будущих потоков денежных средств и судить, была ли полученная оценка стоимости справедливо отражена ​​в текущей цене акций.

И они могли бы принимать мудрые решения о том, инвестировать или приобрести компанию, тем самым способствуя эффективному распределению капитала.

К сожалению, этого не происходит в реальном мире по нескольким причинам.

Во-первых, корпоративная финансовая отчетность обязательно зависит от оценок и суждений, которые могут быть весьма субъективны, даже если они сделаны добросовестно.

Во-вторых, стандартные финансовые показатели, предназначенные для сопоставления компаний, могут не самым точным способом оценивать ценность какой-либо конкретной компании - это особенно касается инновационных фирм в быстро развивающихся странах, что приводит к неофициальным показателям, применение которых также приводит к проблемам.

Наконец, менеджеры и руководители регулярно сталкиваются с сильными стимулами для преднамеренного допущения ошибок в финансовых отчетах.

Несмотря на множество реформ, последовавших после финансового краха 2008 года, корпоративный финансовый учет остается субъективным. Компании находят способы "обмануть систему". Тем не менее, появление онлайновых платформ, которые резко изменили конкурентную среду для всех предприятий, резко ослабило недостатки традиционных показателей эффективности.

Рассмотрим наиболее важные события в финансовой отчетности за последние годы, в частности влияние новых правил, регулирующих признание доходов, постоянное распространение неофициальных показателей эффективности и проблемы справедливой оценки стоимости активов.

Мы также рассматриваем более коварную и, возможно, более разрушительную практику не непосредственного манипулирования числами в финансовых отчетах, а практику операционных решений, которые влияют на эти цифры, для достижения краткосрочных результатов. Давайте рассмотрим каждую из этих проблем по очереди.

Проблема 1: Универсальные стандарты.

Еще в 2002 году мир, казалось, был на пороге революции в бухгалтерском учете. Началась работа по созданию единого набора международных стандартов бухгалтерского учета с конечной целью объединения Общепринятых принципов бухгалтерского учета США (GAAP) и Международных стандартов финансовой отчетности (IFRS), которые в настоящее время находятся в процессе принятия европейскими странами.

К 2005 году все публичные компании в Европейском союзе теоретически отказались от своих местных стандартов бухгалтерского учета в пользу МСФО. Сегодня, по крайней мере, 110 стран мира используют эту систему в той или иной форме.

Но в широком смысле сближение GAAP и IFRS застопорилось, и дальнейшие существенные изменения кажутся маловероятными в ближайшем будущем. Безусловно, прогресс был достигнут, но понимание истинной ценности фирмы и сравнение учетных записей компаний в разных странах по-прежнему являются серьезными проблемами.

Рассмотрим последствия неспособности согласовать GAAP и МСФО.

Анализ инвестиционных целей, приобретений или конкурентов во многих случаях будет по-прежнему требовать сопоставления финансовой отчетности в двух разных режимах отчетности: Pfizer и GlaxoSmithKline, Exxon и BP, Walmart и Carrefour - в каждом случае одна компания использует GAAP, а другая использует МСФО. Влияние на результаты вряд ли тривиально.

Возьмите британскую кондитерскую компанию Cadbury. Незадолго до того, как в 2009 году она была приобретена фирмой Kraft в США, она отчиталась о прибыли на основе МСФО в размере 690 миллионов долларов США. По GAAP эти прибыли составили всего 594 миллиона долларов, что почти на 14% ниже.

Аналогичным образом, рентабельность собственного капитала Cadbury по GAAP составила 9% - на пять процентных пунктов ниже, чем в соответствии с МСФО (14%). Такие различия достаточно велики, чтобы изменить решение о приобретении.

Еще больше усложняет ситуацию то, что способ применения правил МСФО широко варьируется от одной страны к другой. Каждая из стран имеет свою собственную систему регулирования и соблюдения IFRS, и во многих странах (особенно в быстрорастущих развивающихся регионах) соблюдение и обеспечение соблюдения стандартов слабы. Качество и независимость профессии бухгалтера также часто неоднородны.

Финансовые результаты в соответствии с GAAP и с МСФО могут быть достаточно разными, чтобы повлиять на решение о приобретении компании.

Точно так же тревожит то, что многие страны создали свои собственные версии системы МСФО, навязывая «вырезать выходы» (удаление нарушающих проходов) и «вырезать входы» (дополнения) к официальному стандарту, обнародованному Советом по международным стандартам финансовой отчетности (IASB). Показательными примерами являются Индия и Китай.

Поэтому, в то время как в нескольких странах, в том числе в Австралии и Канаде, была принята полная версия МСФО, всегда стоит проверить, не использует ли интересующая компания усеченную версию.

Проблема 2: Признание выручки.

Признание выручки является сложной частью регулирующей головоломки. Предположим, вы продаете смартфон или интернет-сервис или пакет программного обеспечения стоимостью 30 миллионов долларов частному лицу или компании.

Контракт на этот продукт или услугу часто включает будущие обновления, чьи издержки не могут быть предсказаны во время продажи. Таким образом, невозможно определить, какую прибыль в итоге принесет продажа.

В соответствии с действующими правилами GAAP, если нет объективного способа заранее оценить затраты, бизнес не может регистрировать доход от этой продажи до тех пор, пока не будут известны все условия будущих обновлений ПО и не будут известны их издержки, что может занять несколько лет.

Это правило побудило некоторых компаний-разработчиков ПО составить контракты, которые раздельно повышают цены на обновления ПО и другие услуги с высокой стоимостью. При этом компании решают проблему бухгалтерского учета, но ставят под угрозу их способность применять, по-видимому, более привлекательную стратегию бандла продуктов.

Результатом является извращенная система, в которой правила бухгалтерского учета влияют на то, как ведется бизнес, а не сообщают о результатах деятельности компаний.

Недостатки практики признания выручки также заставили компании все чаще использовать неофициальные показатели в финансовой отчетности, особенно для предприятий, работающих в виртуальном пространстве.

Колоссальный успех социальных сетей, таких как Facebook, Twitter и Ren Ren; фэнтезийные спортивные и игровые сайты, такие как Changyou и Zynga; и онлайн-рынки, такие как Amazon, eBay и Alibaba, быстро продемонстрировали, что традиционные рекомендации по признанию и измерению доходов и расходов препятствуют тому, чтобы компании действительно отражали реальную ценность их бизнеса в отчетах.

Неудивительно, что вскоре эти компании начали принимать альтернативные способы сообщать о доходах. Например, в 2015 году Twitter сообщил о чистом убытке по GAAP в размере 521 млн. долл.; он также предложил еще не один, а два показателя прибыли (не по GAAP), которые показали положительный доход: скорректированный показатель EBITDA составил 557 млн. долл., и чистую прибыль - 276 млн. долл.

Текущие и грядущие изменения, как в правилах МСФО, так и GAAP, должны смягчить искажения и различия существующих методов признания доходов. Новые правила позволят компаниям, которые связывают будущие товары и услуги с контрактами, признавать выручку в том году, когда она заработана, с использованием оценок будущих затрат и доходов.

Как это будет работать?

Рассмотрим компанию, которая предлагает контракт на $ 30 млн., состоящий из двух частей: программного обеспечения и его обновления на пять лет. Программный компонент, разработка которого стоила 4, продается за 20 миллионов долларов. Обновления, себестоимость которых неизвестна, включены в цену контракта за дополнительные 10 миллионов долларов.

По действующим правилам GAAP компания не признает выручку от обновлений ПО, пока не пройдет 5 лет, когда будет доступна полная информация о себестоимости.

Но согласно новым правилам (и согласно действующим правилам МСФО), компания может оценить затраты на эти обновления, чтобы иметь возможность признать доход. Если, скажем, он оценивает затраты в 5 млн. долл. США, МСФО позволит компании признать прибыль в размере 5 млн. долл., равномерно распределенную в течение пяти лет.

Но это изменение в правилах не полностью устранит проблемы. В конце концов, для оценки затрат требуется, чтобы менеджеры делали суждения, что дает им еще одну возможность совершить добросовестные ошибки или преднамеренно исказить оценку таким образом, чтобы полученные доходы были ближе к достижению финансовых целей.

Поэтому, поскольку эти новые стандарты признания выручки принимаются и внедряются в соответствии с GAAP и IFRS, инвесторам необходимо будет внимательно изучить предположения и методы, используемые для оценки затрат и отчетности о доходах.

Проблема 3: Неофициальные показатели прибыли.

Хотя неофициальные показатели доходов остаются относительно новыми для многих компаний, все виды предприятий уже давно используют не-GAAP и не-МСФО показатели прибыли. Пожалуй, самым популярным является EBITDA (или прибыль до уплаты процентов, налогов, износа и амортизации).

Это один из показателей-фаворитов среди частных инвесторов в акционерный капитал, поскольку считается, что он обеспечивает быстрый доступ к объему денежных средств, доступному для обслуживания долга.

В технологическом секторе важны не-GAAP-показатели; во время первой волны сайтов-доткомов компании начали использовать такие показатели, как «посещения страниц», «просмотры страниц» и т. д., чтобы убедить аналитиков и инвесторов в том, что их бизнес имеет ценность, несмотря на отсутствие прибыли (а иногда и выручки).

Сегодня Закон Сарбейнза-Оксли требует, чтобы компании на биржах США согласовывали показатели прибыли по GAAP с не-GAAP-показателями, а МСФО имеет аналогичное требование.

Кроме того, SEC требует, чтобы руководство могло аргументировать включение альтернативных показателей в раскрытие финансовой информации. Например, компания может оправдать использование показателя, отличного от GAAP, отметив, что он требуется одним из ее ковенантов.

Хотя эти изменения являются шагами в правильном направлении, они не решили проблему, и огромные расхождения в отчетности остаются. Например, в 2014 году Твиттер отчитался об убытках по GAAP на акцию в размере 0,96 долл., но не-GAAP-прибыль составила 0,34 долл. за акцию.

В 2015 году Amazon сообщила о прибыли GAAP на акцию в размере 0,37 долл. и не-GAAP EPS в размере 4,14 долл. Альтернативный показатель привел к относительно скромному соотношению цены к прибыли на акцию в размере 106, вместо ошеломляющих 1,192. Это говорит о том, что неофициальные показатели могут быть лучшим представлением доходов.

Однако опасность состоит в том, что альтернативные показатели обычно весьма специфичны. Даже широко используемые показатели, такие как EBITDA, могут быть несопоставимы от бизнеса к бизнесу или в рамках одной компании между разными отчетными периодами, из-за различий в том, что включено или исключено и расчета.

Инвесторам и аналитикам следует проявлять большую осторожность при интерпретации неофициальных показателей эффективности и прибыли и внимательно изучать корпоративные суждения, которые могут зависеть от злоупотребления управленческими решениями.

Проблема 4: Учет по справедливой стоимости.

Руководители и инвесторы имеют в своем распоряжении два способа измерения стоимости активов фирмы: первоначально заплаченная цена (то есть стоимость приобретения или историческая стоимость) и сумма, за которую эти активы будут проданы, если продавать их сегодня (справедливая стоимость).

Примерно 25 лет назад, до выхода в интернет, корпоративная финансовая отчетность опиралась на первое способ измерении, который имеет важное достоинство - он легко поддается проверке.

Однако сегодня компании используют справедливую стоимость для растущего числа классов активов в надежде, что изучение балансов даст более точную картину текущей экономической реальности.

Но поскольку не все согласны с тем, что означает «справедливая стоимость», этот способ измерения внес значительную долю субъективности в процесс подготовки финансовой отчетности, создавая новые проблемы как для составителей, так и для пользователей финансовых отчетов.

В 2014 году Twitter сообщил об убытке в размере 0,96 долл. на акцию с использованием одного показателя, и прибыли в 0,34 долл. с использованием другого.

После того, как в 2008 году начался финансовый кризис, множество поправок к методам применения справедливой стоимости были приняты Советом по стандартам финансовой отчетности (FASB), SEC, Советом по МСФО (IASB) и Советом по надзору за бухгалтерским учетом публичных компаний - некоммерческой корпорацией, созданной Сарбейнсом-Оксли для контроля аудитов публичных компаний.

Цель заключалась в том, чтобы ориентировать аудиторов на то, как проверять справедливую стоимость, но результат стал скорее путаницей, не меньше. Процесс измерения оказался сложным, часто очень субъективным и противоречивым.

Рассмотрим учет греческих облигаций европейскими банками в 2011 году, во время одного из бесконечных кризисов, связанных с государственным долгом в Греции. Списания облигаций варьировались от 21% до 51% - поразительное несоответствие, если учесть, что все крупные европейские финансовые учреждения имеют доступ к одним и тем же рыночным данным и проверяются теми же четырьмя бухгалтерскими фирмами.

Например, Королевский банк Шотландии признал убытки во втором квартале 2011 года в размере 733 млн. фунтов после списания 51% от балансовой стоимости в 1,45 млрд. фунтов из своего портфеля правительственных облигаций Греции.

При этом RBS следовал иерархии справедливой стоимости по МСФО (и GAAP), которая гласит, что следует использовать рыночные цены, при их наличии. Исходя из этого, RBS отметил, что рыночные цены снизились чуть более чем на половину цены, уплаченной за эти облигации, когда они были выпущены.

Между тем, два французских финансовых учреждения, BNP Paribas и CNP Assurances, просмотрели те же данные и решили списать только на 21%. Они отвергли рыночные цены на сомнительных основаниях о том, что рынок был слишком неликвидным для обеспечения «справедливой» оценки.

Вместо этого они прибегли к так называемым оценкам справедливой стоимости «уровня 3» в способе оценки, известном как «переоценка по модели» (в отличие от «переоценки по рынку», используемых RBS).

Если возникают такие трудности с торгуемыми ценными бумагами, представьте, насколько сложно применять принципы справедливой стоимости к таким нематериальным активам, как гудвил, патенты, трудовые соглашения и проекты исследований и разработок.

Хуже того, раскрытие информации о том, как оцениваются нематериальные активы, должно содержать только базовую информацию о предположениях, которые генерируют оценки.

Трудно понять, как можно улучшить эту ситуацию: и так редко можно найти годовой отчет SEC (10K) менее 150 страниц. Если бы эти отчеты включали полное раскрытие предположений, лежащих в основе оценок справедливой стоимости, ведь возможно даже такое, - количество отчетов было бы ошеломляющим.

Проблема 5: Манипуляция решениями, а не учетом.

Когда бухгалтеры, аналитики, инвесторы и директора рассказывают об играх и манипуляциях с учетом, они обычно сосредотачиваются на том, как начисляются затраты в отчетах компании.

Менеджеры могут, например, выбирать переоценку, то есть преднамеренно завышать расходы или убытки, такие как безнадежные долги или затраты на реструктуризацию, - создать скрытый резерв, который может быть высвобожден в будущих периодах, чтобы искусственно раздуть прибыль.

Или компания может, наоборот, недооценивать затраты, преднамеренно задерживая признание расхода или потери в текущем году. В этом случае прибыль будет заимствована из будущих периодов для увеличения прибыли в текущем периоде.

Недавние изменения в правилах GAAP и IFRS сделали такие действия менее вопиющими, чем они когда-то были, хотя переоценка, скорее всего, никуда не денется.

Менеджеры хотят, чтобы гибкость бухгалтерского учета позволяла держать скрытые резервы, а внешние аудиторы позволят им это (в пределах лимита), поскольку компаниям вряд ли предъявят иск за недооценку прибыли. Аудиторы гораздо более опасаются недооценки у своих клиентов (и, следовательно, завышения прибыли).

В целом, правила ослабили способность компаний манипулировать финансовыми отчетами, и в ответ поле игры переместились в сферу, где с правилами бухгалтерского учета можно бороться: принятие корпоративных решений, которые отвечают интересам краткосрочных отчетов, но подрывают долгосрочную эффективность компании.

Менеджеры стимулируют финансовые показатели, манипулируя операциями, а не отчетами.

В исследовании, опубликованном в Journal of Accounting and Economics, было опрошено более 400 руководителей высшего звена по поводу того, как их компании управляли сообщаемыми доходами. Исследователи попросили руководителей представить себе сценарий, в котором их компания находилась бы на пути к потере своей цели по прибыли за квартал.

В рамках ограничений GAAP, какой выбор они могут сделать для достижения цели?

Исследование показало, что менеджеры склонны манипулировать результатами, а не тем, как они отчитываются об эффективности, а тем, как они принимают свои операционные решения. Например, почти 80% респондентов заявили, что если они не достигнут целевых показателей прибыли, они сократят постоянные расходы (например, R&D, реклама, обслуживание, найм и обучение сотрудников).

Более 55% заявили, что отсрочат начало нового проекта, даже если это повлечет за собой небольшую потерю в стоимости. Почти 40% заявили, что если бы им угрожала потеря цели, они обеспечили бы стимулы для покупателей - покупать больше в текущем квартале.

Менеджеры также стимулируют финансовые итоги, манипулируя производством. Например, если у компании есть существенные избыточные мощности, менеджеры могут увеличить объем выпуска, что позволяет распределять производственные затраты на большее количество единиц продукции.

Результатом этого является снижение удельных затрат и, следовательно, снижение себестоимости продаж и увеличение прибыли.

Но эта практика также приводит к высоким запасам готовой продукции, что накладывает тяжелую нагрузку на компанию в обмен на краткосрочное улучшение рентабельности, как показывает одно исследование автомобильной промышленности.

Когда огромное количество непроданных автомобилей лежит на складе в течение длительного периода времени, с ними могут случиться плохие (и дорогостоящие) вещи: ветровые стекла и шины могут треснуть, стеклоочистители могут выйти из строя, могут разрядиться аккумуляторы и т. д.

Компания должна наращивать маркетинговые расходы, сокращать цены и предлагать дорогостоящие дополнительные услуги, такие как 0% финансирования, чтобы просто "купить" клиентов. И сам акт снижения цен может принести в жертву c большим трудом завоеванный бренд автопроизводителя.

Тревожность этих выводов, заключается не только в том, что практика манипуляций широко распространена, но и то, что такие действия не являются нарушениями GAAP или IFRS. Корпоративные руководители могут делать то, что им заблагорассудится, зная, что аудиторы не могут оспорить их решения.

Более того, такое деструктивное поведение чрезвычайно сложно обнаружить в соответствии с действующими правилами раскрытия информации.

Новые аналитические инструменты, которые могут помочь.

Инвесторы и члены правления понимают, что манипулирование операционными решениями, чтобы отчитываться о более высоких доходах в краткосрочной перспективе, несет с собой вполне реальный риск скомпрометировать долгосрочную конкурентоспособность компании.

Также ясно, что, несмотря на то, что правила бухгалтерского учета продолжают улучшать и предотвращать больше мошенничества в бухгалтерском учете, стимулы руководителей к достижению краткосрочных целей остаются сильными - компании будут все чаще манипулировать отчетностью через принятие управленческих решений.

Таким образом, инвесторы и директора должны будут требовать большего раскрытия информации о тех операционных решениях, которые наиболее подвержены манипуляциям, чтобы определить, сделаны ли они по разумным бизнес-причинам или с целью искусственно завысить финансовые результаты.

Конечно, это создает практические проблемы с точки зрения огромного объема информации, о которой сообщается, и эти данные будут по-прежнему включать в себя труднодостижимые допущения.

Фактически, нормативные требования, которые обязывают генерировать все более длинные отчеты, могут быть упражнением в уменьшении отдачи. Возможно, нам нужны более разумные подходы к анализу имеющихся данных. Хорошей новостью является то, что новые методы все чаще применяются аналитиками и инвесторами.

Закон Бенфорда.

Один из подходов к анализу отчетов компаний, недавно получивший успех на финансовых рынках, основан на Законе Бенфорда о частотном распределении ведущих цифр в наборах числовых данных.

Закон существует уже давно, но только недавно он стал применяться в бухгалтерском учете и в финансовом секторе: страховые компании начали использовать его для выявления ложных требований, налоговые службы для выявления налогового мошенничества, а большая четверка бухгалтерских фирм - для выявления нарушений бухгалтерского учета.

Закон назван в честь британского ученого начала 20-го века. В законе указывается, что в списках чисел из любого естественного источника данных - счета кредитной карты, списка покупок или денежных поступлений - первая цифра для каждого числа будет равна 1 (например, 1 , 157, 1820) примерно в 30% случаев.

Первая цифра будет составлять 2 примерно в 18% случаев, и каждый последующий номер будет представлять собой постепенно меньшую долю, до точки, где 9 будет иметь меньшую частоту в 5%.

Было обнаружено, что это распределение подходит для практически неограниченного массива наборов данных: длина рек (в футах и ​​в метрах), население городов и стран, объем торгов на фондовых биржах, количество рейтинговых очков у теннисных профи, молекулярные массы химических веществ, высота самых высоких зданий в мире и т. д.

Бухгалтерские учетные переменные также распределяются в соответствии с Законом Бенфорда, и так и было бы, если бы не было сознательных манипуляций с данными. Фактически, распределение выполняется, даже если цифры конвертируются из одной валюты в другую.

Если набор данных бухгалтерского учета отклоняется от Закона Бенфорда, это может быть воспринято как свидетельство манипуляции.

Предположим, что бухгалтерская фирма рассматривает финансовые отчеты компании. Если необычно большое количество первых цифр в данных учета составляет 7-ки, 8-ки или 9-ки, это может указывать на сознательные усилия менеджеров по утончению чисел для достижения желаемых финансовых результатов.

Вербальные сигналы.

Еще один инструмент для выявления недобросовестных практик возник из исследования двух учёных-бухгалтеров, которые проанализировали стенограммы почти 30 000 телефонных конференций руководителей и финансовых директоров США с 2003 по 2007 год.

Исследователи обратились к психологическим исследованиям, которые показывают, как изменяются речевые модели людей, когда они лгут.

Они обнаружили несколько словесных сигналов, которые могли бы рассказать слушателю, что с учетными записями компании что-то не так.

Например, в компаниях, которые впоследствии были вынуждены под давлением SEC провести крупные пересчеты ключевых финансовых показателей, боссы использовали следующие шаблоны:

  • Они упоминали акционерную стоимость относительно редко (возможно, чтобы свести к минимуму риск судебного процесса).
  • Они использовали чрезвычайно позитивные слова (например, вместо того, чтобы описывать что-то как «хорошее», они называли это «фантастическим»).
  • Они избегали использования слова «я», и говорили в основном от третьего лица.
  • Они использовали меньше нерершительных слов (что могло бы означать, что они тренировались в своих обманах).
  • Они чаще использовали непристойности.

Конечно, проблема в том, что руководители, которые намерены обмануть, могут легко научиться избегать этих маркеров.

Но в то же время словесные сигналы могут быть полезным инструментом для членов совета директоров и других заинтересованных сторон, чтобы заподозрить нечестные практики.

Первые годы в должности.

Недавнее исследование показывает, что манипулирование финансовыми результатами наиболее широко распространено в первые годы пребывания в должности генерального директора.

Возможное объяснение заключается в том, что ранние годы являются периодом наибольшей неопределенности в отношении способности генерального директора, поэтому руководители могут искажать доходы, стремясь сохранить свою работу.

Урок для членов совета директоров и инвесторов заключается в том, что они должны проявлять особую бдительность в отношении практики бухгалтерского учета компании, когда новый руководитель принимает на себя ответственность.

Для того чтобы финансовые отчеты могли выполнять свою важную социально-экономическую функцию, они должны раскрывать основную экономическую правду бизнеса.

Конечно, мы никогда не достигнем мира, в котором все отчеты будут прекрасны и достоверны, но понимание их недостатков и наличие новых инструментов для обнаружения манипуляций может помочь нам стремиться к этому идеалу.

Поскольку компании все чаще используют сроки принятия операционных решений для искусственного повышения показателей производительности, система, которой сложнее манипулировать, становится жизненно важной.