Большая четверка: финансовый скандал, о котором все молчат

Летом 2015 года, спустя семь лет после финансового кризиса, который для миллионов граждан закончился непрекращающимся экономическим застоем, я посетил новый клуб Number Twenty (Номер Двадцать), открытый аудиторской компанией KPMG, в историческом здании на Гросвенор-стрит в Мейфэре. Выражаясь словами старшего партнера и британского председателя KPMG, Саймона Коллинза, это - «местечко в Вест-Энде» для клиентов, чтобы «встретиться, пообщаться и поближе познакомиться». Стоимость 15-летней аренды пятиэтажного здания неизвестна, но они примерно составляет несколько десятков миллионов фунтов. Очевидно, что эти деньги стоило заплатить, чтобы позаботиться о нужных людях.

Внутри здания обитает небольшая армия привлекательных, строго одетых служащих. На первом этаже находятся обеденные залы со шкафами, заполненными изысканными винами. На другом этаже находится коктейль-бар с выходом на террасу на крыше. На стенах можно увидеть нео-поп-арт-портреты людей, стоявших у истоков компании, чьи инициалы образовали аббривеатуру KPMG: Piet Klynveld (компания начала 20-го века, базировавшаяся в Амстердаме), William Barclay Peat и James Marwick (Викторианские шотландские бухгалтеры) и Reinhard Goerdeler (который пережил немецкий концентрационный лагерь, и основал ведущую аудиторску фирму в своей стране).

Учредители KPMG сделали себе имя, создавая международную профессию, которой было поручено проверять бухгалтерский учет бизнеса. Они были первыми аудиторами капитализма, которые разоблачали его недостатки и излишества, и чье появление все приветствовали.

Их преемники 21-го века, напротив, считаются сейчас крайне нежелательными. Они позволили ряду американских субстандартных ипотечных компаний стимулировать финансовый кризис, от последствий которого мир не оправился до сих пор.

«Задумываются ли они о собственном высокомерии и расплате за него?» - задавался вопросом один их членов клуба, который привел меня туда. В Номере Двадцать, конечно, присутствовало высокомерие. Формируя мир, в котором они работают, аудиторы позаботились о том, чтобы не стать свидетелями собственного падения.

Неудобные вопросы.

По мере того, как мир движется от одного кризиса к другому, его экономика становится более нестабильной и ее основные финансовые рынки неадекватно реформируются.

Но за неспособность аудиторских компаний удерживать капитализм в рамках платят не аудиторы, а миллионы людей, которые теряют работу и средства к существованию. Таков триумф современных аудиторских компаний.

Отсутствие здорового добросовестного учета стало критической причиной финансового кризиса в начале XXI века. Аудит компаний с ограниченной ответственностью стал обязательным в Великобритании около ста лет назад. Его предназначением была проверка на так называемую «проблему принципала / агента», присущую корпоративной форме бизнеса.

Как однажды заметил Адам Смит, «управляющим чужими деньгами нельзя верить в том, что они будут управлять чужими деньгами также осмотрительно, как своими собственными».

Когда банкиры конца 20-го века начали играть в азартные игры с огромными денежными накоплениями других людей, хороший бухгалтерский учет и аудит стали более важны, чем когда-либо. Но у аудиторов теперь появились серьезные коммерческие приоритеты и ограниченная ответственность, которая позволяла меньше бояться последствий финансовых скандалов. Наступил период «небрежности и изобилия», как и предсказывал Адам Смит.

После краха Lehman Brothers в 2008 году, экономика оказалась на коленях. Всем стало очевидно, что аудит Ernst & Young в этом банке был почти бесполезным. Подобные крупные банкротства на другой стороне Атлантики доказали, что финансовый сектор наполнен большим числом мусорных бухгалтерских балансов, которые аудиторы и бухгалтеры представляют инвесторам как золотое дно.

Председатель банка HBOS, возможно, самого сомнительного кредитора Великобритании в тот период, заявил в ответ на последовавшее парламентское расследование:

«Я встречался наедине с двумя основными партнерами-аудиторами - не реже одного раза в год, и во время наших встреч они могли озвучить любые проблемы и неудобные вопросы. Хотя мы вели интересные дискуссии, которые были очень полезны для бизнеса, они никогда не поднимали неудобные вопросы и проблемы».

Биржевая сводка о крахе Lehman Brothers на улицах Нью-Йорка в 2008 году.

Эта неспособность обсуждать неудобные вопросы стала индикатором состояния, в которого достигла отрасль аудита. Последующие расследования показали, что рядовые аудиторы в KPMG действительно сомневались в том, делает ли банк достаточные резервы под возможные убытки.

Но старших партнеров KPMG не беспокоили такие бесполезные вопросы. Компания получала впечатляющий доход от консалтинговых услуг в 45 млн. фунтов, не считая своих комиссионных сборов в размере 56 млн. фунтов в течение примерно семи лет, поэтому проблемы, которые вызывали беспокойство у рядовых консультантов и аудиторов, не сильно трогали их начальство.

Полвека назад экономист Дж. К. Гэлбрейт закончил свой исторический труд о Великой депрессии 1929 года, сделав в нем вывод о том, что «бизнесмены» не желают обсуждать то, что «может привести к нарушению упорядоченного ведения бизнеса». (В этом, по его мнению, «заключается угроза для капитализма равнозначная по силе коммунизму».) Гэлбрейт почти предсказал, что произойдет с бухгалтерским учетом несколько десятилетий спустя, если он будет контролироваться бизнесменами, а не надзорными органами.

Другой американский писатель того же периода еще более резко выразил вероятную причину того, что аудиторы игнорируют надвигающуюся опасность. Аптон Синклер писал:

«Трудно заставить человека что-либо замечать и понимать, когда его зарплата зависит от того, что он что-то не замечает и не понимает».

Аудиторский картель.

На протяжении веков бухгалтерский учет сам по себе был довольно рудиментарным процессом, позволяющим влиятельным мира сего держать под контролем тех, кто управляет их поместьями. Но со временем эта узкая задача была трансформирована активно развивавшейся торговлей. Этот процесс породил многомиллиардную индустрию и образ жизни, который сильно отличается от имиджа скромного счетовода.

Всего четыре крупные международные фирмы - Deloitte, PricewaterhouseCoopers (PwC), Ernst & Young (EY) и KPMG - аудируют 97% публичных компаний США и все 100 крупнейших корпораций Великобритании, проверяя, что их балансы заслуживают доверия и представляют собой справедливый взгляд на бизнес со стороны инвесторов, клиентов и работников.

Эта четверка компаний - единственные игроки рынка, достаточно крупные, чтобы проверять финансовую отчетность для крупных международных корпораций и, таким образом, эта четверка может эффективно пользоваться статусом картеля. Не то, чтобы они делали что-то явно недопустимое, вроде договорной коррекции цен, - с таким ограниченным количеством основных игроков, в этом нет необходимости.

«Все знают ставки друг друга», - сказал мне с улыбкой один из знакомых аудиторов. Нет серьезных конкурентов, чтобы влиять на цены. Более того, поскольку аудит является юридически обязательным требованием почти в любой стране, существование этого картеля гарантированно обеспечивает государство.

Несмотря на экономические риски, связанные с вводящим в заблуждение бухгалтерским учетом, бухгалтеры и аудиторы выполняют свои обязанности с относительной безнаказанностью.

Крупные фирмы убеждают правительства в том, что судебный процесс против них является экзистенциальной угрозой для экономики.

Непревзойденные преимущества гарантированного рынка с огромным потенциалом роста и строго ограниченными недостатками - это столпы, на которых стоят многомиллиардные компании Большой четверки. Они могут свободно получать прибыль, не опасаясь серьезных последствий своих злоупотреблений, будь то эксплуатация налогового законодательства, предвзятое консультирование или сокрытие финансовых преступлений.

Осознавая свою исключительно удачную позицию и стремясь всеми силами защитить ее, аудиторы иногда любят протестовать против суровых условий, в которых им приходится работать.

«Окружающая среда, с которой мы имеем дело сегодня, связана с большими трудностями - будь то глобальная экономика, геополитические проблемы или жесткая конкуренция», - заявил в 2015 году председатель PwC Деннис Налли, когда комментировал самый высокий на тот момент заработок (своей) бухгалтерской фирмы: $35 млрд.

В следующем году эта прибыль стала еще больше - как у PwC, так и у других трех компаний четверки, несмотря на жесткую конкуренцию.

Среди проблем, с которыми столкнулась PwC, по словам Налли, была «принудительная ротация» аудиторов в Европе - новые правила игры, в соответствии с которыми Большая четверка должна обмениваться клиентами каждые 10 лет или около того. Эта мера позволяет создать видимость конкуренции на вершине мировой аудиторских иерархии.

Некоторые компании проверялись одной и той же фирмой более века: KPMG обслуживал General Electric более 109 лет; PwC вынужден был в 2016 году передать другой конкуренту своего банка Barclays, аудит которого он проводил последние 120 лет.

Саморегулирование и влияние аудиторских компаний.

Как профессионалам, бухгалтерам, как правило, доверяют саморегулирование. И это приводит к предсказуемым результатам, - профессионалы относятся сами к себе снисходительно.

Там, где существует определенная степень независимого надзора, например, со стороны регулятора, у бухгалтерских компаний возможности более ограничены. Регулятор был создан в США после скандалов с Enron и WorldCom, в которых ныне не существующая аудиторская фирма Arthur Andersen была обвинена в заговоре с клиентами с целью завышения прибыли в финансовой отчетности.

Когда дело доходит до установления критических правил собственной отчетности - в отрасли аудита и финансов, компании Большой четверки доминируют в равной степени.

Их бывшие сотрудники контролируют международных и национальных разработчиков стандартов. Это гарантирует, что правила игры устроят Большую четверку и их ключевых клиентов.

Длинные руки аудиторских компаний дотягиваются до кулуаров правительств. В Великобритании сотрудники Большой четверки консультируют министров и чиновников по всем вопросам, от здравоохранения до ядерной энергетики. Хотя их советы всегда обозначаются как «независимые», они неизменно соответствуют прямым интересам корпоративных клиентов Большой четверки.

И, что неудивительно, большинство рекомендаций консультантов по таким вопросам, как регулирование рынков, влекут за собой еще больший спрос на их услуги в предстоящие годы. Если присмотреться к регулярной ротации старших должностных лиц между правительством и бухгалтерскими компаниями, становится понятно, что Большая четверка стала тем растворителем, который растворяет границу между государственными и частными интересами.

Есть и другие причины, по которым правительства могут покровительствовать Большой четверке. Исчезновение одной из четырех фирм, например, за счет потери лицензий после осуждения по уголовным делам, как это случилось с Arthur Andersen & Co в 2002 году, представляет собой неприемлемую угрозу для аудиторской функции.

Таким образом, благодаря таким тесными и взаимозависимым отношениям между правительством и аудиторами, фирмы избегают официального контроля даже в таких низких точках общественного доверия, как последствия финансового кризиса.

Крупных аудиторских компаний слишком мало, чтобы из закрыть.

Крупные аудиторские фирмы также избегают должного общественного контроля. Во время крупных скандалов с их непосредственным участием, в СМИ неизменно раскручиваются другие скандалы с более красочными злодеями. Например, когда в ноябре 2017 года разразился скандал с Райским досье, СМИ запестрели заголовками о том, что британский автогонщик Формулы-1 Льюис Хэмилтон избежал уплаты НДС при покупке частного самолета.

Вместе с тем, такой важный факт, что одна из крупнейших в мире аудиторских фирм и предполагаемый контролер капитализма, EY, разработала налоговую схему для себя и своих клиентов, в том числе нескольких олигархов, остался в значительной степени незамеченным СМИ.

Более того, занимаясь аудитом и консультированием практически всех сфер бизнеса и государственной службы, четыре крупные фирмы стали лучшими друзьями репортеров из СМИ. На них можно положиться, чтобы объяснить сложные регуляторные и экономические события с точки зрения «независимых» экспертов и получить простые и понятные объяснения по сложным вопросам.

Чтобы процветать в условиях минимальной конкуренции или подотчетности, аудиторы постарались стать максимально удобными для всех.

Партнеры Большой четверки оценивают свое время в несколько сотен фунтов в час, но основные деньги делают на продаже услуг своего персонала. В результате они получают доходы на уровне звезд спорта, не имея особого таланта и не подвергаясь никакому личному или предпринимательскому риску.

Доходы, цели и приоритеты аудиторских компаний.

В Великобритании прибыль партнеров варьируется от минимального размера в 300 000 фунтов до 5 миллионов фунтов в год. Доходы партнеров в США не обнародованы, поскольку фирмы зарегистрированы в штате Делавэр и не должны публиковать эти данные, но считается, там доходы приблизительно те же.

(В 2016 году, когда я спросил старшего партнера в Deloitte, что объясняет такие доходы, он смущенно признался, что это «трудный вопрос»).

Ориентируясь на рост, как и любая транснациональная корпорация, несмотря на свой профессиональный статус, компании Большой четверки продолжают расширяться намного быстрее, чем бизнес-мир, которому они служат. На своих самых старых рынках, в Великобритании и США, фирмы растут более чем в два раза быстрее, чем экономика этих стран.

К 2016 году в 150 странах персонал Большая четверка составлял 890 000 человек, и эта цифра превышала численность персонала пяти самых ценных компаний в мире.

Большая четверка в высшей степени преуспела в том, чтобы превращать любое изменение в экономике в возможность зарабатывать больше денег на своих клиентах.

В течение последнего десятилетия весь мировой экономический рост этих компаний был обусловлен продажей консультационных услуг.

Консультирование по посткризисному финансовому регулированию более чем компенсировало незначительные потери 2008 года. И KPMG сыграла в этом главную роль. Она больше, чем любая другая фирма, допустила девальвацию субстандартных ипотечных кредитов, которые привели к краху мирового банковского дела.

Но, несмотря на это, Европейский центральный банк вскоре доверил ей «важную роль в процессе анализа качества активов» большей части банков, которые теперь нуждались в «стресс-тестировании».

Компании Большой четверки теперь позиционируют себя как поставщики всесторонних «профессиональных услуг», предлагая ответы на все: от соблюдения стандартов и правил до ИТ-систем, слияний и поглощений и корпоративной стратегии.

В результате, их исторически основная задача - аудит составляет менее половины их. То есть, сейчас они стали консалтинговыми фирмами, которые проводят аудит, а не наоборот.

Старшие партнеры крупных фирм, осознавая основы, на которых держится их благополучие, тем не менее настаивают на том, что аудит и подтверждение правильности финансовой отчетности остаются их основным бизнесом.

«Я бы отказался от любых консалтинговых отношений, чтобы избавить клиентов от плохого аудита», - заявил британский глава KPMG Саймон Коллинз в 2015 году, - «Наша жизнь зависит от того, проводим ли мы качественный аудит или нет».

Реальность же предполагает иное. С таким количеством неадекватных аудитов, которые находятся на рекордном уровне наряду со стремительным ростом доходов, становится ясно, что на рынке с очень небольшим количеством фирм, низкая эффективность - это не вопрос жизни и смерти.

«Большая четверка» бухгалтерских фирм.

После краха Lehman Brothers 2008 года EY занялся ребрендингом и сменил свой старый девиз «Качество во всем, что мы делаем» ('Quality in everything we do') на новый - «Совершенствуя бизнес, улучшаем мир» ('Building a better working world').

Тем не менее, свидетельства говорят о том, что деловой мир лучше подходит для консультаций, которые теперь предоставляют большую часть дохода большой четверки.

Выдержка из предложений KPMG в 2017 году подбрасывает такие идеи: «Цена не так важна, как вы думаете»; «Четыре пути для партнерских отношений»; и «Ориентация клиентов». EY добавляет такие идеи, как «Позиционирование сообществ на успех», в то время как PwC может помочь крупным финансам с «самым большим препятствием для банковской деятельности: собственной стратегией».

Все это сотрясание воздуха перед клиентами часто представляет собой не более чем страх упустить клиентов и вселить в них веру, что они не отстают от бизнес-тенденций. Неудивительно, что навязываемое стратегическое мышление эффективно распространяется в другие консалтинговые фирмы и в производственные планы тех стран, в которых они работают.

Коммерческие императивы, стоящие за большими продажами консультационных услуг, четко указаны в собственных целях фирм. Например, первые два ключевых показателя эффективности (KPI) KPMG UK - это «рост выручки» и «улучшение валовой прибыли», за которыми следуют показатели по удовлетворенности персонала и удовлетворенности клиентов.

Выявление фальсификации учета, мошенничества, уклонения от уплаты налогов и рисков для экономики - то есть все то, что общество действительно ожидает от своих аудиторов, - все это не является показателем эффективности для этих компаний.

Карьерные устремления сотрудников Большой четверки.

Немногие выпускники, устраивающиеся на работу в Большую четверку, приходят с целью искоренить финансовые нарушения и обеспечить безопасность капитализма. Они мотивированы хорошими перспективами дохода даже в роли умеренных исполнителей, плюс, может быть, смутным интересом к миру бизнеса.

Многие видят открывающиеся перспективы, заметив преобладание квалифицированных аудитров на вершине корпоративного мира - почти четверть руководителей крупнейших британских компаний FTSE100 являются дипломированными бухгалтерами и аудиторами.

Когда дело доходит до честности и добросовестности, в этой породе сотрудников нет ничего выдающегося. У них одинаковый диапазон восприимчивости к социальному, психологическому и финансовому давлению, как и у любой другой группы людей.

Наводит на определенные мысли хотя бы то, что, например, старший партнер по аудиту KPMG, пойманный на калифорнийской автостоянке в 2013 году, торговал инсайдерской информацией в обмен на часы Rolex и тысячи долларов наличными.

Но такая вопиющая коррупция является исключительным случаем. Реальная проблема заключается в том, что уникальные привилегии и конфликты интересов профессии способствуют менее криминальной, но одинаково агрессивной практике.

Новый квалифицированный аудитор в крупной фирме, как правило, сталкивается с тем, что академик Мэтью Гилл назвал «технократизмом» - он применяет стандарты на законных основаниях, но в интересах клиентов, не нарушая правил, но и не выступая за правду и объективность.

Карьерный рост до уровня партнеров требует от сотрудника, прежде всего «подгонки» всех его принципов и устремлений. Демонстрируя серьезные финансовые стимулы, чтобы попасть на вершину иерархии компании, аудиторски фирмы в конечном итоге управляются скорее материально, чем этически мотивированными аудиторами.

В Великобритании в 2017 году ни один из старших партнеров крупных фирм не строил свою карьеру на том, что должно быть основным бизнесом аудиторских компаний.

Их основная задача, аудит, может показаться скучным, когда есть более притягательные альтернативы, и многие аудиторы жаждут чего-то захватывающего, чего не предполагает их традиционная роль.

---

Еще в 1969 году культовый сериал Монти Пайтон очень точно передал это карьерное разочарование в известном скетче с участием Майкла Пэйлина в роли бухгалтера и Джона Клиза в качестве советника по карьере.

«Наши эксперты описывают вас как ужасно скучного, несуразного, робкого, лишенного инициативы, бесхарактерного, легко поддающегося чужому влиянию, не имеющего чувства юмора, занудного собеседника и невообразимо невзрачного и ужасного человека», - говорит Клиз Пэйлину, - «И в то время, как в большинстве профессий все это непреодолимые недостатки, для дипломированного бухгалтера это - положительные качества». Но персонаж Пэйлина, увы, хочет стать укротителем львов.

Страсть бухгалтеров к чему-то более захватывающему наглядно демонстрирует череда громких финансовых скандалов, с такими компаниями, как Carillion, Enron и некоторыми более ранними банковскими скандалами в начале XXI века.

Один из бывших бухгалтеров Большой четверки сказал мне, что только одна вещь могла бы улучшить его профессию, - это «снова сделать ее скучной».

Образ аудитора из Большой четверки.

Когда-то аудиторские компании были аутсайдерами, изучающими коммерческий мир. Сейчас Большая четырка - это инсайдеры, которые все глубже погружаются в него.

Все они имитируют знаменитую систему бывших сотрудников консалтинговой компании в области управления McKinsey.

Эта система гарантирует, что когда их стажеры и собственные консультанты и аудиторы продолжат карьерный рост и окажутся в других компаниях, они будут поддерживать отношения со старой фирмой и принесут ей больше работы и клиентов.

Образ аудитора из крупной компании больше не является скромным. «Решая задачи надлежащего функционирования глобальных финансовых рынков в роли аудитора или решая проблемы клиентов или общества, мы просим наших профессионалов подумать о том, какое влияние они оказывают на мир бизнеса, благодаря своей работе в Deloitte», - говорят руководители фирмы Deloitte в своем «Отчете от глобальном воздействии».

Осознание глубокого значения их основной аудиторской роли, увы, не способствует тому, чтобы уделять этой задаче особое внимание.

Руководитель EY, Марк Вайнбергер, олицетворяет то, как менеджеры аудиторских компаний видят свое место в мире.

• Он является сопредседателем Российского инвестиционного комитета с премьер-министром России Дмитрием Медведевым;
• некую подобную роль он выполняет и в Шанхае;
• он заседал на стратегическом форуме Дональда Трампа, пока тот не был расформирован в 2017 году; и
• он упивается статусом «Попечителя Глобальной повестки дня» на Всемирном экономическом форуме в Давосе.

Цена всех этих должностей и ролей в коридорах власти - это катастрофический отказ от основной функции - аудита. В последующие десятилетия, без радикальной реформы, эта цена станет только выше.

Если предполагаемые аудиторы капитализма упустят новые угрозы, последствия могут быть столь же катастрофическими, как и угроза последнего финансового кризиса. Бухучет - слишком важная задача, чтобы оставить ее на милость сегодняшних аудиторов.